Кто на самом деле придумал Пеппи Длинныйчулок

Карин было семь лет, она болела воспалением легких и каждый вечер просила маму о чем-нибудь рассказать. Однажды она сказала: «Расскажи про Пеппи Длинныйчулок». Имя это родилось у Карин в голове за секунду до того, как она произнесла его, и поскольку оно оказалось необычным, под стать ему я придумала необыкновенную девочку. Потом несколько лет подряд я рассказывала дочери о Пеппи, послушать эти мои истории собирались даже одноклассники Карин, но я и не думала писать книгу».

Астероид Линдгрен

«Астероид Линдгрен» — так в шутку предложила себя называть знаменитая на весь мир шведская писательница Астрид Линдгрен, когда узнала, что в ее честь названа небольшая планета. Она действительно напоминала «астероид»: девочка из крестьянской семьи, перевернувшая представления о том, как люди должны общаться с детьми, пролоббировавшая в Швеции закон о защите животных, который тут же прозвали «закон Линдгрен», а также первый европейский закон о защите прав ребенка. «Только не насилие», — так начиналась речь писательницы при вручении ей в 1978 году Премии мира немецких книгоиздателей, и эти слова стали девизом всей жизни Линдгрен.

Простыми словами, с верой в свою правоту, Астрид говорила о детях, растущих в атмосфере насилия, предупреждала о тяжести последствий любого рукоприкладства для всей Земли и убеждала, что такой ребенок, выросший и пришедший к власти, будет вдвойне жесток и способен натворить бед во всем мире. К ней не могли не прислушаться: Швеция стала первой в мире страной, законодательно запретившей телесные наказания детей. Линдгрен была гуманистом в самом возвышенном значении этого слова, готовая прийти на помощь любому живому существу, с которым жестоко обращаются. Истоки такой любви к жизни и ко всему живому следует искать в детстве Астрид. Сама она утверждала, что именно ощущения полной свободы и защищенности, с которыми она провела детство в родном доме, дали ей необходимый запас сил для дальнейшей жизни.

Рай

Астрид Эрикссон родилась 14 ноября 1907 года в южной Швеции, на хуторе Нес (Näs) близ деревни Виммербю в крестьянской семье. Её родители — отец Самуэль Август Эрикссон и мать Ханна Йонссон — познакомились на рынке, когда ему было 13, а ей 7 лет. В 1905 году, когда Ханне исполнилось 18 лет, они поженились. Астрид стала их вторым ребёнком. У неё был старший брат Гуннар и две младшие сестры — Ханна Ингрид Стина и Ингегерд Бритта Саломе. Как указывала сама Линдгрен в сборнике автобиографических очерков «Мои выдумки», она росла в век «лошади и кабриолета». Основным средством передвижения для семьи был конный экипаж, темп жизни был медленнее, развлечения — проще, а отношения с окружающей природой куда более тесными, чем сегодня.

Такая обстановка способствовала развитию у писательницы любви к природе. Астрид всегда называла своё детство счастливым: в нём было много игр и приключений, перемежавшихся с работой на хуторе и в его окрестностях. Писательница указывала на то, что именно детство служит источником вдохновения для её творчества. Родители Астрид не только испытывали глубокую привязанность друг к другу и к детям, но и не стеснялись показывать её, что было по тем временам редкостью. В одном из интервью Астрид призналась, что она «словно парила в облаках любви» родителей к своим детям. Детям было очень «спокойно и надежно» с родителями, которые так сильно любили друг друга. «Они были всегда рядом с ними, когда мы нуждались в них, но они не стесняли нас и позволяли свободно и весело шататься вокруг, а какие прекрасные места для игр были в Нэсе нашего детства!» — писала Астрид в своих воспоминаниях.

Семья всегда будет самым главным «миром» и убежищем Астрид: ее брат и сестры еще долгое время будут жить в родном хуторе, и все вместе они будут собираться по праздникам со своими детьми, а потом с внуками. На протяжении всей жизни Астрид будет ежедневно созваниваться со своими двумя сестрами и обсуждать события прошедшего дня. Вот как описывает приезд уже бабушки Астрид в свой родной дом ее внучатая племянница Карин, внучка старшего брата Астрид Гуннара: «Несколько раз в год навестить родной дом приезжали и мои двоюродные бабушки. Астрид приезжала немного чаще других, потому что после завершения срока аренды они с моим дедом самостоятельно выкупили родные дома. Астрид отремонтировала и украсила красный дом, который мы называли «Бюллербю», так, чтобы он выглядел точь-в-точь как в ее детстве. Она останавливалась в этом доме каждый раз, когда приезжала в Нэс, и именно там она обычно играла с нами, внуками ее брата, притворяясь ведьмой. Особенно увлекательной эту игру делал именно уникальный актерский талант Астрид, благодаря которому мы никогда не были полностью уверены, что она и впрямь не превратилась в самую настоящую ведьму. Даже не все взрослые могли бы с уверенностью утверждать, что нет… Я думаю, что каждому ребенку пошло бы на пользу оказаться в таком семейном поместье».

В детстве Астрид была окружена фольклором, и многие шутки, сказки, истории, которые она слышала от отца или от друзей, легли потом в основу её собственных произведений. Её способности стали очевидными уже в начальной школе, где Астрид называли «виммербюнской Сельмой Лагерлёф», чего, по собственному мнению, она не заслуживала.

Все четверо детей Эрикссонов связали свою жизнь с писательством. Помимо выполнения сельскохозяйственных обязанностей в Нэс, Гуннар также стал членом парламента и автором политической сатиры. Стина стала переводчицей, а Ингегерд выбрала карьеру журналиста. Самуэль Август, их отец, бывало, поговаривал о них так: «У меня очень своеобразные дети. Все они заняты словами».

Одинока и бедна

Родители были спокойны за будущее Астрид, ведь в школьном аттестате были отмечены её таланты в рукоделии, а также сделан педагогический вывод, что эта девушка станет хорошей женой. Потенциальная идеальная жена была умна и потому решила, что с внешностью, которой одарила её природа, шансов составить счастье мужчины маловато. Астрид не вняла советам матери и не стала постигать секретов ведения домашнего хозяйства в терпеливом ожидании жениха. Вместо этого она устроилась на работу в местную газету на должность репортёра, увлеклась кино, джазом и танцами.

Вскоре 18-летняя Астрид узнала, что беременна от редактора журнала «Виммербю» Акселя Блумберга, у которого тогда был тяжёлый период — он разводился со своей прежней женой. Беременность Астрид могла породить вокруг Блумберга порочащую репутацию супружеской измены, и поэтому они не могли пожениться. Чтобы избежать слухов, Астрид была вынуждена уехать из Виммербю сначала в Стокгольм, а затем в Данию, где разрешалось родить ребенка, не называя своего имени и не отчитываясь о семейном положении.

«Я одинока и бедна. Одинока потому, что так оно и есть, а бедна потому, что всё моё имущество состоит из одного датского эре. Я страшусь наступающей зимы», — писала она в ту нелёгкую пору брату Гуннару. Он единственный из семьи поддерживал сестру. В декабре 1926 года Астрид рожает сына Ларса, которого ей приходится оставить в приемной семье Стевансов из-за бедности. Она вынуждена ехать в Стокгольм, где она находит работу и при каждом удобном случае мчится в Данию к сыну.

Идеальная жена

Секретарь Королевского общества автомобилистов вспоминал, что «коротко стриженная девушка, одетая в легкое, не по сезону, пальтишко, робко спросила, есть ли для нее вакансия». Она готова была выполнять любую работу. Шеф был покорен по-детски открытой улыбкой девушки и, не раздумывая, произнес: «Вы приняты». Начальнику, Стуре Линдгрену, нравилась и прилежность новой секретарши, и она сама. А некоторое время спустя он предложил ей выйти за него замуж.

В 1931 году они поженились, и Астрид взяла фамилию мужа. Супруги стали жить в небольшой квартире Стуре, и у Астрид наконец-то появилась возможность забрать к себе Ларса. А в 1934 году у Линдгренов родилась дочь Карин.

Муж был старше Астрид на семнадцать лет, и этот брак оказался на редкость счастливым. Стуре сделал блестящую карьеру и стал председателем Шведского объединения по продаже автомобилей. Семья переехала из двухкомнатной квартиры в большую, на улице Далагатан. Но главное – их теплые отношения друг с другом и с детьми. Лето проводили все вместе в Фурусунде, на берегу «бескрайнего синего моря». Фру Линдгрен наслаждалась своей ролью жены и особенно — матери. Ее сын Ларс Линдгрен, вспоминал, что мать у него была «необычная»: «Она не могла чинно сидеть на скамейке в парке и смотреть, как я играю, а непременно начинала играть вместе со мной. И, подозреваю, получала от наших совместных забав не меньшее удовольствие, чем я».

«Когда у меня появились дети, я вновь смогла утолять свою страсть к шалостям, – признавалась Астрид Линдгрен. – О, как мы веселились! Мы отправлялись гулять в парк, где росло много прекрасных деревьев – то есть таких, на которые можно вскарабкиваться, – и начинали по ним лазить. А однажды мы с Ларсом катались на льду, и вдруг раздался громкий треск. Это разорвалось мое платье, снизу доверху. Ларс всю дорогу шел сзади меня и прикрывал мой тыл, чтобы прохожим не слишком была заметна дыра».

Линдгрен продолжала писать рассказы, так, для себя, а в 1933 году начала понемногу публиковать их в шведских газетах.

Продукт природного каприза

В 1941 году семилетняя Карин заболела воспалением легких и пролежала в постели несколько месяцев. «Каждый вечер она просила меня о чем-нибудь рассказать ей, – вспоминала Линдгрен. – Однажды она говорит: «Расскажи про Пеппи Длинныйчулок». Имя это родилось у Карин в голове за секунду до того, как она произнесла его, и поскольку оно оказалось необычным, под стать ему я придумала необыкновенную девочку. Потом несколько лет подряд я рассказывала дочери о Пеппи, послушать эти мои истории собирались даже одноклассники Карин, но я и не думала писать книгу».

Однажды вечером, в марте 1944 года, Астрид Линдгрен отправилась навестить знакомого. На улице шел снег, было скользко, она упала и сломала ногу. Лежа в постели с загипсованной ногой и изнывая от безделья, она решила записать свои истории о Пеппи и подарить их дочери на день рождения. Сказка про одинокую и сильную девочку так понравилась родственникам и друзьям Астрид, что они уговорили ее отослать написанное в какое-нибудь издательство. Линдгрен перепечатала рукопись на машинке и отправила ее в «Бонньер», одно из крупнейших стокгольмских издательств. Заведомо зная, что прочитанное шокирует редакторов, она приписала в конце сопроводительного письма: «Надеюсь, вы не поднимете тревоги в ведомстве по охране детей». Рукопись ей действительно вернули, не решившись напечатать.

В том же году в издательстве «Рабен и Шегрен» ее книга о Бритт-Мари заняла второе место на конкурсе книг для подростков. Удача окрылила Астрид, и она отдала в то же издательство свою «Пеппи», в этот раз – на соискание премии «Лучшая детская книга». Результат был ошеломляющим: первое место и неслыханный успех сначала в Швеции, а потом и во всем мире. «Значит, – говорила Линдгрен, – решающим для моего творчества был тот момент, когда я сидела у постели Карин и она придумала имя героини. И еще, когда я поскользнулась и сломала ногу. Обычно я говорю, что как писатель я «продукт природного каприза». Ведь не упади я тогда в гололедицу, наверняка никогда не начала бы писать».

Воспитание любовью

«Ребенок, которого окружают любовью, и который любит своих родителей, учится от них относиться с любовью ко всему, что его окружает, и сохраняет это отношение на всю жизнь,» — писала Астрид Линдгрен. В этих словах – все отношение Линдгрен к детям. Она отвергала принципы классического воспитания, в основе которого лежала мысль о том, что ребенок – существо несамостоятельное, и им надо жестко руководить, дабы из него выросло что-то приличное. Линдгрен отстаивала огромный мир детей, гораздо более сложный и глубокий, в ее понимании, чем мир взрослых.

«Не должны ли мы в наш век непрерывных войн задуматься, нет ли изъяна в нас самих, раз мы так часто прибегаем к насилию? – спрашивала Астрид в своей знаменитой ответной речи после получения от немецких книгоиздателей Премии мира. – И начать бороться с жестокостью надо с основания нашей жизни. С воспитания детей на собственном примере». В Германии речь сочли чересчур неоднозначной и разрешили Астрид зачитать ее на церемонии вручения только после того, как она пригрозила отказаться от премии. Через год в Швеции был принят закон, запрещающий телесные наказания для детей.

Астрид была прекрасной бабушкой. Ее дочь Карен так писала про ее взаимоотношения с внуками: «Наши дети всегда знали, как сильно бабушка любила проводить с ними время и скучала по ним, когда их не было рядом. При встрече она всегда весело играла с внуками и рассказывала им сказки. Повзрослев, мы стали приезжать к ней на ужин с детьми раз в неделю. Она всегда с радостью привозила нам еду, когда мы болели, нянчилась с внуками и брала их с собой в различные поездки. Та любовь, которую она чувствовала к нам, не была любовью лишь на словах – это была любовь, которая неизменно выражалась в действии, и мы всегда знали об этом. В жизни нашей матери было два сильнейших источника радости – семья и сочинительство. К своему счастью, она умела сочетать их так, чтобы одно не мешало другому.»

Астрид Линдгрен стала первой в мире женщиной, которой поставили памятник еще при жизни. Незадолго до её кончины шведы назвали свою любимицу Человеком года. Она в ответ посоветовала своим соотечественникам быть осмотрительней в следующий раз, иначе может сложиться впечатление, что все шведы подобны ей: стары, глухи и слепы. Линдгрен прожила долгую жизнь, она умерла в 2002 году, не дожив до столетия всего пять лет. У долголетия есть и обратная сторона — Астрид пережила мужа, друзей и даже своего сына Ларса. Перед смертью она сказала, что счастлива от того, что написала обо всем, о чем хотела написать. Влияние Линдгрен на политическую и социальную жизнь страны было грандиозным – на протяжении многих лет она формировала общественное мнение по важнейшим вопросам. На ее девяностолетие премьер-министр Швеции вручил Линдгрен чек на 7,6 миллиона крон – сумму, соответствующую Нобелевской премии, одной из немногих наград, которую ей так и не присудили при жизни. Она заставила всех нас поверить в то, что Карлсон прилетит. Ведь он обещал вернуться…