Как вычислить высокочувствительного ребёнка?

По мотивам курса лекций психолога Лёли Тарасевич о высокочувствительных детях «Дети без панциря».

Нет, это не то же самое, что интроверт

Сходства. И ВЧР, и интроверты очень трепетно относятся к своему внутреннему пространству. И те, и другие склонны проживать эмоции внутри себя. И тем, и другим нужно бывает просто побыть наедине со своими мыслями в тишине и покое, отгородиться на время от внешнего мира (иногда они приглашают в своё одиночество маму или другого близкого взрослого, но всё равно сами остаются отгороженными от мира).

Отличия. Бывают на свете и высокочувствительные экстраверты. Такие дети любят пообщаться, всегда проговаривают свои мысли и чувства, выплёскивают наружу бушующие внутри эмоции. Нельзя сказать, что таким ребятам приходится легко: они чем-то напоминают людей с гастритом, которые ужасно любят острое. Приходится то сидеть на диете, то всё себе позволять, то валяться с приступом. Это сложный эмоциональный коктейль, но с ним тоже можно научиться жить бережно к себе и окружающим.

Нет, это не застенчивость (скромность, нерешительность)

Сходства. Отчасти — во внешних проявлениях. На утреннике в детском саду и скромные, и высокочувствительные дети будут стоять в сторонке и наблюдать за тем, как другие терзают Деда Мороза и выхватывают из мешка подарки. Им интересно, явно нравится наблюдать за игрой других ребят, но они не спешат к ним присоединиться.

Различия. Пока стеснительный стесняется, высокочувствительный занят серьёзной работой: он сканирует, глубоко оценивает ситуацию, слушает себя. Стоит ли ему к ним присоединиться или лучше просто посмотреть? Это бывает сложно принять, но иногда высокочувствительным детям для счастья не надо участвовать, лучше остаться сторонним наблюдателем, а фразы типа «ну иди же, ты что, не стесняйся, давай скорее к ним» только мешают услышать свои желания и ощупать внутренние границы.

Со стеснительностью, наверное, можно справляться, пытаться преодолеть, а вот высокая чувствительность — это врождённая черта, бороться с которой — всё равно что бороться с собой.

Нет, это не аутизм

Сходства. Их много; внешне это почти такая же картина: повышенная чувствительность, нелюбовь к резким звукам и запахам, непереносимость жёстких и колючих тканей, сложности с принятием всего нового, сложное отношение к переменам, срыву планов, смене ритуалов… У ребёнка с РАС, как и у ВЧР, часто наблюдаются устойчивые специфические интересы: например, он любит динозавров, или машины, или цветы, в этом ребёнок — ас, а остальное ему неинтересно.

ВЧР, как и ребёнок с аутистическими расстройствами, с трудом устанавливает контакт с новым коллективом. Это не те дети, что зайдут в новый класс, открыв дверь ногой, и скажут всем: «Привет, меня зовут Вася, у меня брат футболист, дай мне посмотреть твой красивый ластик».

Различия. Расстройство аутистического спектра, включая синдром Аспергера, — это всегда нарушение социального взаимодействия, проблемы с вербальной и невербальной коммуникацией, ограниченный репертуар реакций, стереотипное поведение. Дети с РАС не чувствительны к социальным сигналам, им сложно понять интонации, скрытые смыслы, игру слов, юмор. У высокочувствительных детей всё наоборот. У них потрясающее чувство юмора, тонкое и острое: семилетка способен виртуозно подкалывать других. Он по лицу моментально поймёт, что не так с этим взрослым, какое у него настроение, почему оно такое.

У ребёнка с РАС часто бывают сложности с обобщением информации: если раньше мы убирали с пола только разлитую воду, то для него неочевидно, что убирать нужно ещё и рассыпанную по полу гречку.

И ещё одно отличие — способность защитить свои границы. Если у высокочувствительного ребёнка забрали игрушку, толкнули, сказали что-то грубое, он, скорее всего, заплачет и уйдёт к маме. А дети с РАС в той же ситуации могут проявить агрессию. Более того, иногда они могут толкнуть, закричать, активно защитить свои границы, даже если те толком и не нарушены. Просто кто-то сел с ним рядом в песочнице или подобрал с пола жёлудь, на который ребёнок с РАС тоже смотрел в этот момент. У ВЧР, как правило, нет такого умения.

Нет, это не синдром дефицита внимания

Сходства. И те, и другие дети в определённом возрасте могут легко бросать начатые дела, отвлекаться, забывать о том, что собирались делать.

Различия. Прежде всего, высокочувствительные и дети с СДВ отвлекаются от задачи по разным причинам. ВЧР просто очень остро чувствует все колебания внешней среды и живо реагирует на них, а дети с СДВ просто пока не очень умеют держать мысль. Далее — высокочувствительный ребёнок в спокойной обстановке способен сконцентрироваться на деле (ребёнку с СДВГ это сделать гораздо сложнее, даже в полной изоляции от внешних раздражителей). Наконец — высокочувствительный ребёнок, если даже отвлечётся, может сам вспомнить, что он делал, вернуться к брошенной работе и довести дело до конца.

Нет, это не просто стресс

Сходства. Да, высокочувствительные дети очень тревожны, у них много страхов, поводов для беспокойства, сильная привязанность, могут возникнуть проблемы с сепарацией — и всё это очень похоже на обычную стрессовую ситуацию. Так ведут себя примерно все дети, когда у них происходит сильное эмоциональное потрясение, перемены в семье, они адаптируются к детскому саду или к новой няне. Они становятся плаксивы, грустны, придирчивы, плохо спят, теряют аппетит и просятся на ручки.

Отличия. Любой ребёнок в стрессе действительно становится более чувствителен и уязвим. Но высокочувствительный таков всегда: не нужно искать никаких внешних причин его состояния и поведения. Независимо от того, как он поспал, поел, что у него в семье и в школе, он всегда реагирует определённым образом на определённые раздражители. Перемены тоже возможны, но постепенные и ценой усилий.

И нет, это никакая не распущенность и не избалованность

Позвольте здесь не писать о сходствах и различиях: каждая семья сама устанавливает правила взаимоотношения с детьми. Независимо от того, насколько чувствителен твой ребёнок, у тебя всегда есть шанс услышать: «Какой-то он у тебя слишком аккуратный», «вот чистоплюй», «пусть ест что дают», «ты построже с ней, построже», «хватит его обхаживать, мы проще детей растили»… Каждая мама ВЧР знает, что от сдвинутых бровей и попыток заставить ребёнка есть, носить и делать, что говорят, всё становится только хуже. Нервное напряжение затапливает всю семью, сверху «догоняет» волна вины, а ребёнок потом ещё и уходит в психосоматику и начинает вдохновенно болеть сразу тремя неизвестными болезнями.

Хотя, почему только высокочувствительные? В ситуации, когда ребёнок просит не надевать на него «колючую кофту и шарф», отказывается есть «тот красный странный суп» и идти играть «с этим злым мальчиком», первым делом стоит ему просто поверить. Принять, что (с его точки зрения) всё действительно так. И тогда желание ребёнка не есть то, что его пугает, и не общаться с теми, кто ему неприятен, совершенно законно.

Счастье, когда дети не терпят, не давят в себе свои желания, не страдают от дискомфорта всего мира, а говорят нам прямо и честно, что не так. Это стоит ценить.